Однако турки продолжали оказывать сопротивление, рассчитывая на помощь из Босфора в самые последние минуты сражения. Против русских кораблей вели огонь неприятельские фрегаты «Фазли-Аллах", «Низамие», корветы «Фейзи-Меабуд», «Неджми-Фешан», пароходы "Таиф», «Эрекли», береговые батареи № 3, 5, 6.
Несмотря на то, что русские корабли начинали артиллерийский поединок с турецкой эскадрой, уже будучи частично поврежденными обстрелом турецкой артиллерии при прорыве на рейд, они полностью сохранили свою боеспособность. Первый же час сражения показал, что диспозиция, разработанная до боя, отлично обеспечивала наиболее целесообразное использование артиллерийских средств русской эскадры. Русские корабли обстреливали противника и бомбическими 68-фунтовыми орудиями и 36- и 24-фунтовыми орудиями. Сообразуясь с расстоянием до цели, русские артиллеристы применяли и гранаты, и брандскугели, и картечь. Правильное расположение русских кораблей способствовало организации взаимодействия между ними, удобному выбору целей и не давало возможности противнику скрыться от меткого огня русской артиллерии.
На кораблях был точно выполнен приказ флагмана о выделении офицера на саллинг для корректировки артиллерийского огня, и первые же выстрелы, произведенные с русских кораблей, показали, что многолетние тренировки черноморских моряков не прошли даром: комендоры эскадры вели огонь по противнику так же быстро, слаженно и метко, как на практических учениях.
В ходе сражения полностью проявились инициатива, находчивость и решительность командиров русских кораблей. Наиболее ярким свидетельством их высокого мастерства была организация взаимной поддержки в бою. Капитан I ранга Истомин, увидев, что флагманский корабль Нахимова находится под жестоким огнем нескольких турецких судов, избрал основной мишенью для орудий «Парижа» не правый фланг турецкой боевой линии, против которого он должен был действовать по диспозиции, а корвет «Гюли-Сефид», стоявший против "Императрицы Марии». Только после того, как положение русского флагманского корабля улучшилось в результате уничтожения и выхода из строя трех неприятельских судов («Навек-Бахри», «Гюлн-Сефид», «Ауни-Аллах»), Истомин перенес огонь на правый фланг противника. Так же инициативно действовали и Кузнецов, и Микрюков, и другие командиры русских кораблей, перенося огонь своих орудий туда, куда подсказывала обстановка. В условиях быстротечного боя командиры кораблей моментально улавливали все перипетии сражения, мгновенно реагировали на них и принимали правильные решения.
Непосредственное руководство действиями русский эскадры осуществлялось адмиралом Нахимовым в течение всего сражения. Управление сражением отличалось полным соответствием обстановке, уверенностью и четкостью. После ранения капитана II ранга Барановского непосредственными исполнителями распоряжений флагмана являлись капитан Иван Некрасов - флаг-штурман эскадры, лейтенант Феофан Острено - старший адъютант адмирала и капитан Яков Морозов-старший артиллерийский офицер эскадры. Капитан Некрасов, выполняя приказы адмирала, «во время боя оказал примерную храбрость и мужество и под сильными неприятельскими выстрелами завез верп как нельзя было лучше желать». Феофану Острено был вручен план сражения. «Я передал ему, - писал Нахимов, - мой план сражения, и он бы довел его до конца, если б меня не стало». Внимательное и непрерывное наблюдение за турецкими и русскими кораблями, осуществляемое помощниками Нахимова, позволяло адмиралу непосредственно руководить сраженнем и в то же время направлять огонь флагманского корабля.
К началу второго часа сражения расположение русских кораблей не изменилось. Каждый корабль продолжал непрерывный обстрел противника, по-прежнему оказывавшего ожесточенное сопротивление.
Корабль «Чесмаз" после уничтожения неприятельской береговой батареи № 4 меткими прицельными выстрелами продолжал обстрел батареи № 3. Хотя эта батарея находилась на значительном отдалении от центра сражения, тем не менее каленые ядра ее орудий достигали русских кораблей первой колонны. Решение Микрюкова о сосредоточении всего огня именно против этой батареи было исключительно правильно: своим огнем «Чесма» надежно прикрывала корабли «Императрица Мария» и «Константин», которые в это время успешно завершали разгром левого фланга боевой линии турецкой эскадры.
Комендоры «Чесмы» с большим искусством и мастерством действовали против турецких позиций. От меткого и непрерывного бомбардирования турецкая батарея теряла одно орудие за другим. С «Чесмы» было видно, как осыпаются амбразуры, заваливаются траверзы и блиндажи на неприятельской батарее. Все реже и реже следуют ответные выстрелы противника, и, наконец, на месте батареи осталась груда земли и железа.
Разгром береговых укреплений усилил панику и в городе, и на неприятельской эскадре. Губернатор Синопа Гуссейн-ранзи-паша и комендант береговых батарей постыдно бежали в самом разгаре сражения. Вслед за ними устремились и турецкие солдаты, обслуживавшие батареи.
Командующий эскадрой высоко оценил славную деятельность корабля «Чесма» в единоборстве с береговыми укреплениями неприятеля. Многие моряки «Чесмы» во главе с капитаном II ранга Микрюковым были представлены к наградам «за отличную храбрость и мужество во время боя и срытие двух батарей».
После того как фрегат «Навек-Бахри» был взорван и фрегат «Несими-3ефер» выбросился на мель, левый фланг турецкой боевой линии замыкался корветом «Неджми-Фешан». Этот корвет не спускал флага и продолжал непрерывно обстреливать русские корабли, что вынудило Ергомышева избрать его главной мишенью для орудий правого борта «Константина». Сразу же после выхода из строя «Несими-Зефера» корабль «Константин» перенес весь огонь на «Неджми-Фешан», и с каждым выстрелом русского корабля на неприятельском судне увеличивалась разрушения. Несколько бомб, пронизав борт турецкого корвета, разорвались во внутренних помещениях и вызвали пожар. Еще через несколько минут снаряд, пущенный с «Константина», продырявил наружную обшивку корвета, и через пробоину хлынули потоки воды. Вскоре корвет «Неджми-Фешан» также был отброшен на берег к батарее № 5, и на корабле «В. к. Константин" заиграли отбой.
Флагманский корабль «Императрица Мария» ни на минуту не прекращал обстрела неприятельских судов Фрегат «Фазли-Аллах» подвергся сильнейшему огню русского флагманского корабля сразу же после того, как адмиральский фрегат «Ауни-Аллах» прекратил сопротивление и выбросился на берег. От метких выстрелов русских комендоров фрегат «Фазли-Аллах» загорелся и последовал примеру своего флагмана: объятый пламенем, он выбросился на берег и стал на мель у стен турецкой крепости.
Корабли второй колонны нахимовской эскадры заканчивали разгром правого фланга неприятеля. Корабль «Париж», поворотившись на шпринге, направил свои орудия левого борта против двухдечного фрегата «Низамие", имевшего наиболее сильное артиллерийское вооружение из всех судов неприятельской эскадры.
Моряки «Парижа" посылали последние снаряды по турецким судам, и командующий эскадрой, наблюдая за ходом боя, высоко оценивал умелые действия капитана I ранга Истомина. «Нельзя было налюбоваться,- доносил впоследствии П. С. Нахимов, - прекрасными и хладнокровно рассчитанными действиями корабля "Париж»; я приказал изъявить ему свою благодарность во время самого сражения, но не на чем было поднять сигнал: все фалы были перебиты». Адъютант Феофан Острено, подойдя на шлюпке к борту «Парижа» под непрерывным обстрелом противника, передал морякам Истомина благодарность командующего.
|
