На мысе Боз-Тепе - самой восточной оконечности Синопского полуострова - находилась береговая батарея № 1, вооруженная шестью орудиями. Между батареей № 1 и ущельем Ада-Киой стояла двенадцатиорудийная батарея № 2. Батарея № 3, вооруженная шестью орудиями, была расположена к северо-западу от батареи № 2, на расстоянии немногим более полумили. Невдалеке: от восточной стороны греческого предместья города находилась восьмнорудийная батарея № 4. В самом центре города, за толстыми массивными стенами крепости, стояла шестиорудийная батарея № 5. К юго-западу от Синопа, на мысе Киой-Хисар, была установлена батарея № 6, вооруженная также шестью орудиями.
Всего на береговых батареях Синопа значилось 44 орудия. Среди них были большие крепостные пушки 68-фун-тового калибра, стрелявшие ядрами диаметром 7,8 дюйма и весом 73,5 фунта. Кроме того, здесь были установлены орудия 18-фунтового калибра и др. Береговые батареи были надежно защищены от обстрела со стороны моря земляными брустверами и, что особенно важно, оборудованы ядрокалильными печами для стрельбы по кораблям калеными ядрами. Прислуга, обслуживавшая береговые батареи, состояла из 400-500 человек. Всхолмленное побережье Синопского полуострова являлось удобной позицией для наблюдения за всеми кораблями, приближавшимися к Синопской бухте с любых направлений.
Помимо 44-х орудий, постоянно установленных на береговых батареях, турки имели большие возможности многократно усилить свою береговую оборону. Одна из важных особенностей подготовки к Синопскому сражению заключалась в том, что неприятель имел время для приготовления к сражению, он мог в течение целых 10 суток (т. е. с 8 ноября, когда русские корабли впервые появились у Синопа, и до 18 ноября, до начала сражения) непрерывно укреплять свои позиции. В частности, применение одного лишь способа, несомненно известного туркам, могло им дать дополнительно значительное число действующих орудий. «При средствах арсенала и обыкновенной деятельности турецкий адмирал мог свести с недействующих своих бортов (т. е. обращенных к берегу) орудия и уставить ими городской берег. Тогда корабли наши, откуда бы они ни подошли, подверглись бы страшным продольным выстрелам, и сила турецкого огня удвоилась бы. От Востока их встретил бы в нос огонь целой эскадры, от юга-залп береговых батарей, а по занятии мест для действия против турецких судов наши суда во все время боя находились бы между двух огней... Не дозволяя себе презирать противника, Нахимов, без сомнения, полагал, что турецкий адмирал поступит так, как он поступил бы на его месте».
Итак, синопский рейд был достаточно хорошо защищен с моря; турецкую эскадру прикрывали береговые батареи. Русские корабли, прежде чем прорваться в бухту и встать на рейде против турецких судов, должны были подвергнуться обстрелу береговых орудий. Береговые батареи являлись опасностью для атакующих кораблей даже в том случае, если последним удавалось прорваться в бухту и встать на якорь. Находясь за каменными и земляными прикрытиями, батареи обладают большой живучестью; действуя на твердой земле, они ведут огонь более эффективный, чем корабли с непрерывно качающейся палубой.
Борьба против береговых батарей во времена парусного флота считалась сложным и трудным для корабельной артиллерии делом. Более того, в западноевропейских флотах господствовало мнение о почти полной неприступности береговых укреплений при атаках со стороны моря. «На протяжении почти полутора столетий утвердилась традиция, оформленная в доктрину (по различному формулированную, но единую по существу), согласно которой атака приморских крепостей с моря представлялась нецелесообразной из-за технических и тактических преимуществ «берега» против «флота»!
Теории западноевропейских специалистов «доказывали» неприступность берега для флота без многократного численного превосходства в корабельной артиллерии. Стремясь оправдать неудачные действия своих адмиралов, западноевропейские теоретики подробно и детально вычисляли преимущества береговых укреплений, и результатом этих подробных арифметических подсчетов являлось, например, следующее правило: «четыре орудия, хорошо снабженные всем необходимым и поставленные сзади земляного прикрытия, должны стоить стопушечного корабля».
Такие высказывания не были единичны, наоборот, они были господствующими в западноевропейских флотах. Убеждение в неприступности береговых батарей при атаке с моря было настолько общепризнанно на Западе, что вполне оправдывало нерешительные, пассивные действия того адмирала, который боялся выступить против берега, не имея в своем распоряжения рекомендованного многократного перевеса в корабельной артиллерии.
Вполне понятно, что если бы русские моряки при подготовке Синопского сражения следовали теории и практике западноевропейских флотов, то им необходимо было бы отказаться от атаки турецкой эскадры, стоящей в Синопской бухте под защитой береговых батарей. Действительно, только против шести береговых батарей неприятеля «полагалось» выставить шесть линейных кораблей, т. е. все линейные корабли русской эскадры! Но ведь у турок, кроме береговых батарей, было еще 16 боевых судов, а на них 476 орудий...
Командующий русской эскадрой понимал силу турецкой эскадры, он знал, что противник обладает важными преимуществами и большими потенциальными возможностями. Признавая, что борьба с береговыми укреплениями является действительно одной из сложных задач, которые приходится решать флоту, он вместе с тем отвергал рецепты западноевропейских теоретиков и действовал по исконному правилу выдающихся русских флотоводцев: трудная задача не есть невыполнимая задача.
Русскому военно-морскому флоту в многочисленных сражениях на море не раз приходилось вступать в ожесточенные схватки с неприятелем, поддержанным сильной береговой артиллерией. В этих сражениях русские флотоводцы не обладали тем численным превосходством в корабельной артиллерии, которое, по мнению западноевропейских авторитетов, было необходимо для победы, однако противник терпел полное поражение. Представители передового русского военно-морского искусства Ф. Ушаков, Г. Спиридов, Д. Сенявин, М. Лазарев противопоставляли техническим и тактическим преимуществам «берега» высокое флотоводческое мастерство, правильную оценку обстановки, инициативу, решительность и напористость. Ведомые своими адмиралами, русские моряки неизменно показывали блестящие образцы боевой выучки, и противник был бит и при Чесме, и при Корфу, и при Наварине. Адмирал Нахимов, воспринявший боевой опыт выдающихся русских флотоводцев, решил атаковать турецкую эскадру в Синопской бухте.
Не в лишнем десятке корабельных орудий заключалось превосходство нахимовской эскадры над турками, а в прекрасных боевых и моральных качествах русских моряков. Наступал час, когда подвергались проверке тот опыт, уменье и боевая выучка, которые создавались в течение многих лет. Рядовые матросы - комендоры, рулевые, марсовые, сигнальщики - вот кто должен был обеспечить победу. А на кораблях русской эскадры находились моряки, на которых можно было смело положиться: это были черноморские ветераны, богатыри, прошедшие прекрасную школу мужества и отваги, это была гвардия - не та, которая поражала блеском мундиров на высочайших смотрах и парадах, а настоящая, истинная русская гвардия, свято поддерживающая и приумножающая боевые традиции своих предков.
Данила Беликов, Дмитрий Семенов, Герасим Мельников, Иван Ильин, Михаиле Гончаров, Никита Бондарцов, Егор Бажов и сотни и тысячи других русских матросов были готовы на самоотверженные подвиги. Именно их уменьем, отвагой и геройством должна была быть обеспечена победа в предстоящем сражении, именно к ним обращался Нахимов с проникновенными словами:
«Матросы! Я с юных лет был постоянным свидетелем ваших трудов и готовности умереть по первому приказанию; мы сдружились давно; я горжусь вами с детства...» Командующий эскадрой знал, как прекрасно владеют оружием черноморские матросы, он знал, что в их руках прекрасные пушки русских кораблей обретут ту силу, которая парализует все преимущества противника.
Мичманы и лейтенанты нахимовской эскадры-старшие офицеры кораблей, вахтенные начальники, штурманы, артиллеристы, командиры деков и батарей - в большинстве своем росли и закалялись на Черноморском флоте, в постоянных крейсерствах в открытом море, в непрерывных стычках с англо-франко-турецкой агентурой, стремившееся пробраться на кавказское побережье. В борьбе со стихией, в тяжелых многодневных практических плаваниях под командованием лучших русских адмиралов - Лазарева, Нахимова, Корнилова - черноморские офицеры приобрели большой опыт и знания, умело руководили личным составом, были хорошо подготовлены к предстоящим боям и сражениям.
Старые, заслуженные, опытные офицеры командовали кораблями нахимовской эскадры. П. Барановский, А. Кузнецов, В. Микрюков, В. Истомин, К. Кутров, А. Спицын были участниками еще русско-турецкой войны 1827-1829 годов. Они хорошо знали неприятеля, с которым предстояло сражаться в Синопской бухте, знали повадки, хитрость и коварство турецких военачальников. Много лет они командовали боевыми судами Черноморского флота, растили и закаляли личный состав, приучая его к трудностям боевой жизни.
|
